История и значение храма Василия Блаженного в Москве

Храм Василия Блаженного можно назвать самым узнаваемый русским храмом. Его истинное название – Собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву. Первое достоверное упоминание о возведении храма Покрова Богоматери относится к осени 1554 г.

История возведения церкви Покрова на Рву

Есть предположение, что сначала это был деревянный собор, который был позже снесен для постройки каменной церкви.

Как известно, время правления Ивана Грозного было переломным – оно определило дальнейшее историческое, политическое и культурное своеобразие Московской Руси, оно же изменило и представление о власти монарха. Возникший во время расцвета правления Ивана IV, храм Покрова Пресвятой Богородицы на Рву был связан напрямую с личностью царя.

Поводом для строительства собора послужило покорение Казанского ханства. По преданию, Иван Грозный, молясь перед началом военного похода, дал обет Богу построить в случае своей победы храм, который прежде не видела Русь. Взятие Казани только укрепило независимость и влияние Руси, которая в середине XVI столетия являлась единственным православным государством, успешно противостоявшим натиску ислама.

Согласно замыслу царя, Покровский собор должен был стать ярким символом великой богохранимой державы, священной столицы восточно-христианского мира. Храм должен был продемонстрировать величие «Москвы – третьего Рима» и богоизбранности «русского Иерусалима». Неслучайно храм был построен в центре: такое расположение указывало на символику храма как центра Вселенной, прообразом чего и являлся Небесный Иерусалим.

Строительство и украшение храма: легенды и загадки

В общем облике Покровского собора весьма важно то, что он состоит из множества отдельных церквей, сгруппированных вместе. Эта новая в истории русской архитектуры интерпретация образа «собора» как собора святых-столпов-устоев жизни очень типична для XVI века, когда на Соборах 1547 и 1549 годов была проведена в широком масштабе канонизация русских святых, а в 1552 году митрополит Макарий внес знаменитый вклад в Московский Успенский собор (пересмотренный и дополненный список Четьих-Миней) и поднес другой его экземпляр лично Ивану Грозному.

Работа над Четьими-Минеями была начата в 1529 году, еще во время пребывания Макария в Новгороде, причем, первая редакция была окончена там же, еще в 1541 году – в этот год Макарий положил один экземпляр в Новгородскую Софию. Макарий был митрополитом с 1542 года и умер в 1563 году[1].  Выдающийся писатель XVI века Ермолай-Еразм в предисловии «Повести о Петре и Февронии» писал, что Господь Бог украсил землю апостолами, мучениками и святыми, как небо звездами[2]. Множество святых – множество храмов, и те, и другие рассыпаны по русской земле, как звезды по небу. Тенденция к группировке церковных зданий, правда, по-видимому, обусловленная практическими причинами внешнего благоустроения церковной жизни, а также характерного для данного времени стремления к прочному созиданию устоев, содержится в постановлениях Стоглавого собора 1551 года.

Собор Василия Блаженного занял место на бровке холма, замыкая Красную площадь, у парадного въезда в Кремль. Храм строили Барма и Постник. По поводу мастеров, строивших Покровский собор, возникало множество версий. Считалось, что Постник – это известный по документам псковский каменщик Постник Яковлев. Советский историк Н. Ф. Калинин выдвинул версию о том, что Постник и Барма – это одно и то же лицо, «Барма» – это еще одно прозвище Яковлева, которое на северном русском диалекте означает «трудолюбивый». Однако версия Калинина не встретила единодушной поддержки специалистов; иные из них категорически протестовали (М. В. Щепкина, главный хранитель музея-собора, предшественница на этой должности Л. С. Успенской), и вопрос остался открытым. Существует версия, согласно которой строитель Покровского собора Постник не был тем самым псковичом, которого отправили строить Казань и, соответственно, не мог видеть мечеть Кул-Шариф, тем более, что последняя к тому времени уже была разрушена.

Существовала легенда о том, будто бы Иван Грозный по окончании строительства спросил мастеров: «А можете ль сделать пригожей, благолепнее этого храма другой?» Те ответили: «Можем». И «тогда государь повелел ослепить этих зодчих, чтоб в земле его церковь стояла одна такова». Однако эта легенда была развенчана целым рядом ученых. «Подобные типологические легенды существуют у всех народов, – писал А. Л. Баталов, – это не более чем апокриф, придуманный впоследствии. Каждый зодчий тогда был настолько ценен, что ослеплять его никому не могло прийти в голову».

Строятся догадки и по поводу происхождения зодчих. Русский историк И. Е. Забелин считал Постника и Барму псковичами, но, по мнению исследователя псковской архитектуры В .В. Седова, а также Л. С. Успенской и А. Л. Баталова, считать это историческим фактом нельзя. «Вплоть до конца XIX века в историографии собора, – отмечает Л. С. Успенская, – содержалось утверждение, что Собор Покрова на Рву построил неизвестный иностранец. Лишь после того, как был найден отрывок из «Жития митрополита Ионы» и «Пискаревский летописец», стали известны имена двух русских зодчих».

А. Л. Баталов шире трактует происхождение мастеров: «Можно допустить, что здесь могли работать немецкие или литовские мастера. Как первопечатник Иван Федоров происходил из Великого княжества Литовского, так Барма и Постник могли приехать на Русь оттуда же. Ясно одно: создавали собор мастера не местной выучки»[3].

По преданию, царь Иван Грозный повелел зодчим построить церковь из восьми престолов, но мастера возвели девять престолов, так как этого требовала композиция плана: геометрическая закономерность расположения престолов вокруг центрального столпа потребовали устройства не восьми, а девяти церквей[4]. Посередине зодчие возвели самый большой столп, который был увенчан шатром. В основе дальнейшего построения столь сложной архитектурной формы была заложена система вписанных квадратов. Очертания большого внешнего квадрата определили положение второстепенных престолов. В его углах расположены большие столпы, а в углах вписанного квадрата – меньшие. С размерами сторон, вписанных друг в друга четырех квадратов, определивших принципиальную схему композиции, связаны все основные размеры храма.

Как уже было сказано ранее, согласно легенде, чтобы сохранить прекрасную постройку в единственном экземпляре, царь Иван Грозный приказал ослепить зодчих Постника и Барму. Считается, что царь наблюдал за строительством храма с башни на кремлевской стене. Когда строительство подошло к концу, он призвал к себе зодчих, чтобы спросить, смогут ли они повторить такое здание? Зодчие ответили утвердительно царю. Тогда он приказал лишить их зрения. Но у ученых есть сомнения на этот счет: в XVI веке выдающиеся зодчие очень ценились.  Так для построек Кремля приглашали итальянских мастеров, вполне возможно, что, зная суровый нрав русского царя, слухи распространили иностранцы.

Очевидно, что замысел заказчика, которую воплотил архитектор, состоял в идее изобразить не просто церковь, а небесный Град Иерусалим, который бы отличался своими центростремительными формами. Таким образом, храм Покрова на Рву являлся символической репрезентацией Небесного Иерусалима:

«Его платформа – это основание города, столпы – оборонительные башни и частично гражданские сооружения, окружающие центральный придел – придел Покрова Богоматери, являющийся репрезентаций Гроба Господнего, который, как очевидно по иконографии XVI века, мыслился как шатер, расположенный в самом центре Града и охранительно окруженный городскими постройками и стенами»[5].

Храм как образ Небесного Иерусалима

По исходному замыслу митрополита и царя, храм должен был также стать образом величия и самобытности Руси, единственного столпа – оплота Православия после падения Византии.

Столпообразное пространство, перекрытое шатром, форма ротонды, обходы, центричность храма стали основными иконографическими знаками, отсылающими нас к первоисточнику – символу воскрешения и воплощения Христовой Церкви на земле. Выдвигаемую гипотезу о соответствии форм собора и репрезентации Иерусалима подтверждает и трехчастный шатровый образ Небесного Иерусалима на иконе «Благословенно воинство», написанной в честь покорения Казани.

Своей архитектурой Собор Покрова на Рву соответствует иконографии Иерусалима и передает элементы Иерусалима-града. Как града реального, так и небесного. Трехчастное деление архитектуры собора соответствует и трехчастной композиции изображения Града на иконе, где мы видим стены города (нижний регистр), жилой постройки (средний) и шатер Гроба Господнего (верхний регистр), которые соответствуют платформе, столпам и шатру собора.

Сам шатер Покрова Божьей Матери тоже имеет трехуровневую композицию, как и шатер Гроба Господнего. Необычность и яркость форм собора, оригинальность его архитектурного языка в целом, говорит о попытке передать иконографический облик Иерусалима в архитектуре. Образ Иерусалима запечатлен в камне и структуре собора. Посредством шествий на осляти, совершавшихся к собору, образ Иерусалима литургически запечатлен в памятнике. Возведение собора связано с символической трактовкой Иваном IV и его окружением Казанского похода и войны.

Следует отметить, что современный облик храма не соответствует первоначальному. Прежде всего, сохранилась основа всего здания – девять церквей, стоящих на общем основании, в котором подклеты столпообразных церквей объединены стенами и сводчатыми коридорами. Стены всех девяти церквей первоначально были раскрашены «под кирпич», то есть на них была изображена идеальная кирпичная кладка. Именно такая раскраска фигурировала в XVI веке не только на фасадах, но и в интерьерах (живописный орнамент присутствовал лишь в церкви Покрова Богородицы).

В конце XVII столетия, при царе Феодоре Алексеевиче, была произведена новая окраска собора, скрывшая первоначальную роспись наружных стен «под кирпич»[6]. Первоначальный облик стен был окончательно восстановлен при реставрации 1950-х и 1980-х годов. Луковичные главы собора появились, вероятно, только в конце XVI столетия при царе Феодоре Иоанновиче. С того времени менялись только кровельное железо и конструкции, но форма глав оставалась практически неизменной.

Главы Покровского собора можно считать первыми луковичными покрытиями в древнерусской архитектуре, где своды барабанов покрывались черепицей или металлом непосредственно по кирпичной кладке. Вероятно, именно их форма повлияла на распространение луковичной формы глав в XVII веке. При царе Феодоре Иоанновиче появился десятый придел собора. Он был построен над погребением почитаемого в Москве, а затем и по всей России чудотворца Василия Блаженного. Этот небольшой одноглавый бесстолпный храм поставлен между подклетами церквей Святой Троицы и Трех Патриархов Константинопольских.

Место храма в сакральной топографии города

Покровский собор представляет собой не только памятник утверждения Православия, лежавшего, по убеждению русских людей того времени, в основе победы над неверными в Казани; он и символ единства Православной Церкви, цель которой предотвратить кончину мира. В этом отношении собор можно соотнести с известной иконой «Церковь воинствующая», где град Москва предстает символически как «Небесный Иерусалим» или Сион (Сион – гора в Иерусалиме, на которой возвышается крепость, рядом с которой стоял знаменитый иерусалимский храм). Москва изображена в виде Иерусалима – на первом плане стоят на вершине горы крепостные стены, а за ними высится огромный храм, похожий на палатку, перекрытую низким шатром. В священной легенде Сион называется также святой горой, жилищем и домом Божиим. Он понимается и как место жительства Бога на небесах, как место высочайшего откровения славы Божества. Именно здесь происходят события, являющиеся «прообразом» того, что потом свершается на земле. Сион – это и царство Божье во всей полноте, на земле и на небе, до окончательного свершения всего в вечности. В представлениях русских людей небесный Сион был прототипом будущего Царства Божия.

В сакральной топографии Москвы Собор Покрова на Рву мыслится как особое сосредоточение священного, Божественного. Собор как бы разворачивает себя наружу, распространяя свою святость во внешний мир, что приводит к включенности собора в литургическую жизнь города, вращающуюся вокруг него, и, конечно же, кремлевского церковного комплекса.

Стены Москвы и границы России призваны к тому, чтобы защитить Божественный сакральный центр – святой град. Сам храм здесь становится центром, священным местом Руси.

Развитие идей Нового Иерусалима продолжалось и после смерти Ивана IV. По несбывшемуся грандиозному замыслу Бориса Годунова, весь Московский Кремль должен быть реорганизован и превращен в подобие Храма Гроба Господня в Иерусалиме. Строительные работы начались, Годунов сам проектировал золотую часовню-балдахин над Гробом Господним. Весь ансамбль кремлевских соборов должен быть капитально перестроен и включен в общий замысел. Но проект прервала Смута: золотой балдахин был разорен Лжедмитрием, а работы остановлены.

Однако, впоследствии, патриарху Никону удалось полностью воплотить проект воссоздания Священной Земли в Подмосковье, воссоздав точную копию святыни. В чем же состояло отличие от храма Покрова на Рву? Оно заключалось в том, что для средневековой Москвы эпохи Ивана IV было важно выразить символическое, сакральное начало. Оно не воссоздавало копию Иерусалима, но отсылало к образному ряду, связанному с ним через литургическую включенность. Патриарх Никон же, копируя «незримый» Новый Иерусалим, воссоздавая его с математической точностью, усиливал материальную, вещественную связь с Иерусалимом. Таким образом, движение с земли на небо воплотилось в прямо противоположное движение с небес на землю. Это и стало свидетельством того, что начиналась новая эпоха.

[1] Брунов Н. И. «Храм Василия Блаженного в Москве. Покровский Собор». М., 1988. с. 23.

[2] Ермолай-Еразм. Повесть о Петре и Февронии //Хрестоматия по древнерусской литературе. М., 2008, с.115-116.

[3] Баталов, А. Л., Успенская, Л. С. Собор Покрова на Рву (Храм Василия Блаженного), М., 2012, с. 99.

[4] Баталов А. Л. О ранней истории собора Покрова на Рву и обретении «лишнего» престола. В кн.: Сакральная топография средневекового города: Известия Института христианской культуры средневековья. Т.1. М., 1998. С.51-63.

[5] Косякова В. А. Образ Иерусалима в контексте Казанского похода Ивана //Теория и практика общественного развития. №8, 2013, с.254-255, с. 254.

[6] Баталов А. Собор Покрова на Рву. М., 2012, с.9.